Сегодня, в День работника геодезии и картографии КР, ИА «24.kg» поздравляет всех работников этой отрасли и желает профессиональных успехов. О деятельности Государственной картографо-геодезической службы Кыргызстана ИА «24.kg» рассказал ее директор Анатолий Катанаев.
- Анатолий Георгиевич, в чем особенности работы ведомства в последние два десятка лет?
- Когда распался Союз, численность специалистов у нас уменьшилась: от полутора тысяч осталось триста. В советское время мы занимались геодезией и топосъемкой на Урале, около Арала, в Ферганской долине. Геодезия - это, как вы знаете, измерение общего земного эллипсоида, который потом проецируется на плоскость, карта-то плоская.
Независимость привнесла свои изменения в нашу жизнь. Раньше ведь не было спутниковых наблюдений, высоких технологий, компьютерных программ. Теперь появляются возможности, но мы живем в основном за счет инвестиционных проектов.
В 1992 году мы начинали вести космические наблюдения со специалистами из Германии. Потом очень долго работали со службами из Швейцарии, которые обеспечивали нас приборами и программами.
В одном из последних проектов со шведами создавали и в 2009-м завершили строгоуравненную, высокоточную геодезическую сеть более ста пунктов на всей территории Кыргызстана, опираясь на которую теперь создаем различные карты. В СНГ она уникальна, другой подобной нет. Такая «карта» имеет большое значение как в военной, оборонной области, так и для экономики: она нужна изыскателям, строителям электростанций, всем, кто любит изучать поверхность Земли и местоположение на ней своей страны или города.
Сейчас наша служба сотрудничает со специалистами из Японии по созданию национальной инфраструктуры пространственных данных. Работа ведется опять же на основе карт.
Также началось сотрудничество и с Евросоюзом. Мы получили космические снимки по границе с Таджикистаном, немного программного обеспечения, компьютеры. Это процентов 5-8 от того, что нам надо. Однако все-таки это помощь. Потому что мы продолжаем работать с оборудованием, которое у нас остается.
Сегодня мы можем подвести итоги совместных проектов: за счет космических съемок делаем карты с высокой точностью разрешения на местности 0,5-0,7 метра. При 0,5 метра можно прочитать даже номер автомашины. Используя наши достижения, мы намерены ответственно выполнить тяжелую миссию картографо-геодезической службы, связанную с установлением границ с нашими соседями - Казахстаном, Таджикистаном и Узбекистаном.
- Вы имеете в виду делимитацию и демаркацию границ с этими странами, то, что вызывает горячие политические споры?
- Сначала напомню читателям, что делимитация - это отображение линии границы на топографической карте, а демаркация - ее закрепление, то есть установка на границе пограничных знаков, имеющих точные геодезические координаты и высоты, и сдача границы пограничникам на охрану. Работа по демаркации, подчеркну, по линии всей границы с Казахстаном уже заканчивается. В связи с анклавами на границах с Таджикистаном и Узбекистаном процесс пока еще делимитации медленно, но продвигается. Люди исторически привыкли жить на этих участках, гонять скот на пастбища, работать на земле. А тут вдруг забор появляется... Понятно, что каждая страна борется за свои интересы.
- А не были ли эти анклавы когда-то ошибкой картографов, как некоторые считают?
- Нет. Это не картографы виноваты. При Советском Союзе, когда была единая страна, был Ворух, ну и ладно. Также Сох и Шахимардан, а сейчас что с ними делать?
- Значит, делимитация и демаркация границ входят в задачи вашей службы?
- Да, в соответствии с законом о геодезии и картографии от 2002 года. Причем демаркацию мы выполняем полностью - от рекогносцировки до установки, спутниковых наблюдений, подготовки итоговых документов на подпись президенту, и даже документов для ООН, которая должна потом рассмотреть и ратифицировать договоры по границе. Такова мировая практика. Когда государство признается суверенным? Когда есть граница. Если нет границы, то нет и государства.
- А что у нас с границами с Китаем? До сих пор на слуху Узенгу-Кууш, Хан-Тенгри.
- По границам с Китаем, сколько бы патриоты ни кричали, мы закончили работу в 2005 году полностью с подписанием договоров и установкой пограничных знаков. До этого, уточняю, не было границы как таковой. Даже Советский Союз не мог договориться с КНР, а тогда, вообще, какие были границы? Несмотря на то что район Хан-Тенгри - непролазное высокогорье, мы установили там границу как точку стыка трех государств: Казахстана, Китая и Кыргызстана. Спорить тут нечего совершенно. А Узенгу-Кууш все время был спорной территорией.
- А как вы взаимодействуете с Министерством обороны?
- При министерствах обороны во всех соседних странах есть военно-топографические управления (ВТУ). В основном карты создают военные топографы. Поскольку у нас нет ВТУ, карты для Минобороны, пограничников нашей страны создаем мы. У нас мало того, что нет ВТУ, у нас нет и картфабрики. Так получилось в советское время. А соседи позаботились. Узбекистан сегодня имеет прекрасные военную и гражданскую картфабрики. В Таджикистане есть картопечатная четырехкрасочная машина. А у нас нет, я никак не могу добиться, чтобы у нас появился хотя бы не новый картопечатный станок. Разве что по проекту какому-нибудь получится заполучить его. В апреле снова встретимся с японцами, но они говорят, что частная фирма не потянет такую сумму: даже старая двухкрасочная машина стоит больше $1 миллиона 200 тысяч. А в правительство обращаться бесполезно.
- Нонсенс - при такой службе не иметь картографической фабрики. А как же вы обходитесь без нее?
- Так и обходимся: у нас есть японский картопечатный станок, ему 45 лет. На нем и печатаем. Сами японцы удивляются, говорят, надо же, на таком старье с такой точностью вы печатаете карты! Сейчас, конечно, компьютеры выручают, цифруем карты. Однако они не те, что отпечатанные на станке.
- А карты для путешественников вы тоже выпускаете?
- Да, конечно. Например, план Бишкека масштабом 1:20000 с ортофотопланом, снятым с самолета швейцарцами, и таблицей старых и новых названий улиц города. Лет 10 назад иностранцы особо нуждались в них. Географические карты мы делаем редко. У нас в основном миллионного масштаба карты. Есть в цифре 500-тысячные карты.
- В торговле предлагают разные карты Кыргызстана. Когда продукция не ваша, вы замечаете в ней какие-нибудь ошибки?
- Там миллион ошибок. Сейчас контрафакт уследить тяжело, его очень много. Или срисовано откуда-то, или из Интернета взято. Верить подделкам не стоит. Там, где вы увидите значок картографии, эта карта достоверная.
- Если сравнить опыт работы картографо-геодезической службы КР с мировым опытом, на каком месте мы находимся?
- Я думаю, мы особо не отстали. Когда мы работали, например, с китайцами или японцами, они предлагали нам одни и те же технологии. Какая-то разница, конечно, есть, но и средств у них больше. Благодаря инвестициям мы друг друга понимаем. К сожалению, не благодаря государству. Хочу отметить особо патриотизм работников нашей отрасли, которые, несмотря на маленькую зарплату, держатся.
- В каких учебных заведениях готовят у нас картографов? Вот вы когда-то учились в Новосибирске.
- Мы сами готовим себе смену в Аграрном университете. При нем есть гидрографический колледж, в котором и обучаем 30-40 студентов. После техникума лучшие из них идут в университет, где получают квалификацию по специальности «инженерная геодезия». Мы им выделили даже помещение для прохождения практики. Многие из них приходят потом к нам. Больший упор сегодня делаем на программирование, поэтому нам требуется больше программистов.
- О чем бы вы еще хотели сказать?
- Я давно говорю о том, что Государственной картографо-геодезической службе КР следует стать самостоятельной единицей, от подведомственной чехарды мы устали. Сейчас, например, мы являемся подведомственным подразделением при Госагентстве по геологии и минеральным ресурсам, раньше были еще при ком-то. Конечно, мы друг другу не мешаем, но у службы должен быть самостоятельный статус с достаточным для ответственной и сложной работы финансированием.
↧